На самом деле речь совершенно не о Пушкине. Гораздо раньше, в конце [B]XVIII[/B] века, здесь еще не было гостиницы и жили совершенно другие люди. Пара была колоритная, часто впоследствии упоминавшаяся в мемуарах, исторических и художественных произведениях. О [SIZE=+1][COLOR=darkblue]Николае Обере[/COLOR][/SIZE] Москва заговорила осенью [B]1803[/B] года, в ожидании невиданного зрелища – [SIZE=+1][COLOR=brown][I][FONT=Courier]полета на воздушном шаре[/FONT][/I][/COLOR][/SIZE], который он собирался совершить в компании известного [SIZE=+1][COLOR=darkblue]аэронавта Жака Гарнереня[/COLOR][/SIZE].

Чтоб доказать безопасность полетов, француз к маленькому шару привязал [COLOR=red][SIZE=+1]«кошку с зонтиком, а к привязи фитиль, который через несколько минут, догорев и пережегши привязь, освободил от шара кошку, и она с зонтиком сохранно спустилась на землю…». [/SIZE] [/COLOR] Толпа сгорала от любопытства, но разделить участь кошки хотел далеко не каждый.

[COLOR=darkblue][SIZE=+1]Гернерень с Обером[/SIZE][/COLOR] поднялись в воздух [B]20 сентября 1803[/B] года [U][U]с поля у Крутицких казарм и опустились у Остафьева, подмосковной усадьбы князей Вяземских[/U][/U].

Жена Николая, [SIZE=+1][COLOR=red]Мари-Роз Обер-Шальме[/COLOR][/SIZE] держала сначала на Кузнецком Мосту, а после в Глинищевском переулке «магазин художественных бронз и разных других ценных вещей» – по большей мере дамских, и была особой весьма известной.

Елизавета Янькова в своих воспоминаниях, записанных ее внуком Дмитрием Благово и изданных в 1885 году под названием «Рассказы бабушки», так характеризовала ее: [COLOR=darkblue]«…препронырливая и превкрадчивая, к которой вся Москва ездила покупать шляпы».
Мемуарист Жихарев писал: «У мадам Обер-Шальме такой приезд, что весь переулок заставлен каретами».
А в «Войне и мире» приехавших в Москву барышень Ростовых Мария Дмитриевна везет прежде к Иверской иконе, а после прямым ходом к мадам Обер-Шальме – заказывать приданое…[/COLOR]

[U]Перед вступлением французов в Москву Николай Обер в числе некоторых других иностранцев был выслан из города.
[/U]

А жизнь Мари-Роз приобрела неожиданный поворот.

[B][SIZE=+1][COLOR=red][U]Вошедший в Москву Бонапарт вызвал ее к себе.[/U][/COLOR][/SIZE] [/B][COLOR=darkblue]«…Не знаешь, что и подумать о великом человеке, который спрашивает и кого же, г-жу О., о предметах политики, администрации и ищет совета для своих действий у женщины!»[/COLOR] – недоумевали очевидцы. Появилась также версия, что мадам была в России казачком засланным… Но точная версия так и осталась неизвестна. Мари-Роз и ее малолетние сыновья покинули сожженную Москву вместе с наполеоновской армией. Очевидец рассказывал, что обитатели дома оставили его так поспешно, что «на столе нашли вилки воткнутыми в котлеты, а возле лежали ножи, которые должны были разрезать их. Бездельница Шальме все оставила».

Она шла с сыновьями за обессиленной армией и погибла.
Тут тоже точных сведений нет: при переправе, казаки зарубили, умерла от тифа.
Дети, Лаврентий и Федор, выжили и даже вернулись в этот самый дом в Глинищевском, перед которым мы сейчас стоим.

Муж Николай умер в 1826 году, прожив полную приключений жизнь – записки его были переданы Александру Дюма.

Мари-Роз не любили
и называли обер-шельмой, шпионкой, предательницей…

Но и тут, как во всей прочей ее жизни и смерти, мне кажется, возможны версии.

…А потом уже были гостиницы «Север» и «Англия», Пушкин и Мицкевич, Филиппов и Елисеев, Немирович-Данченко и Любовь Орлова, Сергей Образцов и Кайдановский.