07.11.09 13:43
Позднеосение туманы завораживают. Сидишь вот так, на рассвете, и все самые бойкие и крикливые мысли однодневки вязнут в нём, а остаются только те, что были с нами всегда.
Детский сад, в котором я рос, стоял в обрезанном почти со всех сторон частным сектором парке, и представлял собой выкрашенный снаружи жёлтой краской бывший некогда помещичьим флигелем особняк. С огромным холлом, парадной лестницей, галереей и голубым в облаках плафоном (это не светильник никакой, это полусфера в потолке, вроде купола, но не на весь потолок) в потолке второго этажа.
Некоторым из нас, чьи предки приезжали только на выходные, приходилось оставаться там на ночь, под опекой нянечки, бабушки Оли, спавшей так, что в это время можно было смело стоять на ушах. И вот в такую же пору, мы, впятером, а часто и меньшим числом, сидя на огромном подоконнике, что был за аквариумом-линзой с единственной в нём золотой рыбкой, пялились без всякой цели в такой же туман и на почти неподвижные в безветрии голые ветки в едва видимом свете далёкой висевшей на столбе лампочки, с голыми, никуда ещё не упрятанными своими сердечками.

• 
• 
•