Кому-то и в голову не приходило
Что можно её красивой назвать,
Она это знала и не любила
Грустить невпопад и о счастье мечтать.
Она научилась легко и спокойно
Смотреться в ухмылку холодных зеркал,
И не было ей ни обидно, ни больно –
Ну что тут поделаешь, не идеал.
С работы домой, где уютно и тихо,
Лишь музыка в гости, да шорох страниц,
Ночник на всю ночь, потому что трусиха,
Да в снах бестолковых застенчивый принц.
Обеды в субботу под мамины вздохи,
Что, мол, у подруг всех по куче детей,
А ей бы читать только книжки, дурёхе,
И всё в её жизни не как у людей.
И будет испорчен весь вечер знакомо,
Но что-то менять нет ни сил, ни причин,
Скорей бы добраться по лужам до дома,
Где нет, и не будет, наверно, мужчин.
Так хочется лета, и запаха юга –
Четырнадцать дней, словно рай напрокат,
В котором никто ничего про друг друга…
В котором лишь чайки, прибой и закат…

…А он улыбался и выглядел глупо,
Лежал на диване и снова мечтал
О самой-пресамой… но, почему-то,
Которой и имени даже не знал.
Шекспир не открыт на любимом сонете,
И ужин не тронут, встревожена мать,
На кухне с отцом по шестой сигарете –
Не знаешь, а он собирается спать?
Немного за тридцать? Короткая стрижка…
Горячий лате и вишнёвый бисквит…
Смутился под взглядом её как мальчишка…
Да что там смутился – был просто убит!
Бездонное небо… бездонное море…
Бездонные омуты в этих глазах!
Вселенское счастье… и, кажется, горе…
И мёртвое время на точных часах.
А если она влюблена и чужая,
И будет любовь эту в сердце хранить?
А вдруг она ангел небесный… святая…?
И как же ему без неё дальше жить?
А вовсе никак. Значит надо решиться,
И завтра в кафе подойти и спросить:
- А можно мне Вам… этой ночью присниться?
И можно я буду всю жизнь Вас любить…?

• 
• 
•