Расскажу чего-нибудь с тоски и печали. О дизайне и захвате территорий.
Жил-был мужик в городе Н-ске, в километрах 300 от столицы. Женат был не раз и не два. Но не сложилось, потому как, если нет любви, то какая совместная жизнь? Ну, принцип такой у мужчины. Книги читал. И фотографией увлекался. Не в смысле что-нибудь сфотографировать, а восстанавливал старые снимки своих родных. Пил, конечно. Иногда, запоями. Но потом бросал, в театр местный хаживал даже. И на работу, прорабом. Потому как был в их городке великий проект – надстроить двух и трехэтажки почти до небоскребов. Из живых и близких существ, жил с ним Кот. Рыжая наглая тварюшка, рисующая разводы рыбой с газетой на и без того давно(или никогда) немытых полах кухни. И вообще, я же о дизайне. Той самой квартиры прораба на первом этаже пока трехэтажного дома в далеком-далеке.
Поскольку герой наш строитель, то некоторые конструкции в своем жилище он возвел. Например, «добровольный выход и вход Кота на улицу и обратно». Именно такая сложная фраза. Потому что, все это проделано с обыкновенным пластиковым(!) окном – дощечки, дощечки, пружинки, планочки – оп-ля, и семь килограмм шерсти с мясом , костями и когтями уже гоняет соседскую Муську или, в обратном порядке, валяется на диване.
Или вот тренажер в спальне. Сложная конструкция прикрученных к стенам газовых труб, эспандеров и досок. Впрочем, диван нынче разложен, поэтому трубы частично отвинчены и не используются ни по какому назначению.
Ванную и туалетные комнаты мы пропустим, в плане дизайна там интересны только переводные картинки из моего детства, покрашенные для длительности красоты и яркости сверху пятнышками прозрачного лака.
А вот гостиная! По одну стену от пола до потолка стеллажи, забитые книгами. Тут, как и положено одинокому мужчине, великие философы соседствуют с книгами о сексе, детективы с классикой, строительство и огород перемежается поэзией. Ощущение, что ты в сельской библиотеке, только сухонькая древняя библиотекарша слегка сошла с ума, истопила учетными карточками печку, позабыв алфавит, любой порядок и мотивацию заодно. Стоишь, заворожено вытаскиваешь запыленный корешок, и так мило становится, чувствуешь себя симпатичным книжным червячком. На другой стене, вы не поверите, фотографии. Вот тоже прямо почти от пола до потолка. От окна идут те, что самые-самые старые, редкие. Там люди еще в папахах и на коне; в форме или в гражданском, но с белыми носочками у барышень; с прическами, что нынче не понять; с усами, что закручены выше ушей… Это потом уже, дальше, времена Великой Отечественной – гимнастерки, сапоги. Серьезные лица и грустные глаза, короткие волосы… Дальше к центру стены – пожилая женщина с бидоном у калитки, кто-то на тракторе в телогрейке , «вприсядку» на сцене три бравых парня с чубами, мужик в трусах в Анапе, яблоневые сады в цветах с девушками, прислоненными к стволам…Фото становятся все цветнее, а рамки почему-то толще. Прораб с мальчиками-сыновьями с года в три разницей, девочка с куклой и бантом. Совсем левее - пустее и людей почти нет – пейзажи, море… Я хотела сфотографировать все это, но, зная мою открытость всемирной паутине, хозяин не разрешил. А зря. Потому что, дальше случилось нечто.
Точнее, что-то. Любовь. Она - хороша, стройна, относительно героя, молода. Через год половина книг была выброшена\вынесена в гараж. На полках встали дружными рядами банки, баночки и банусечки, перемежавшиеся пластмассовыми ангелочками , свечками, цветочками. На окнах появились шторы, портьеры и занавесочки. В дом пришел Уют. И привел с собой Порядок. Ну, или они как-то между собой разделили территории.Правда, Кот был изгнан на коврик в прихожке, а на стене слева образовалось некоторое количество рамок с видами оголенного, но стройного тела.
Я не против, даже – за. В смысле, за любовь. Сама на досуге протираю пару сотен вазочек мелкого размера. И ни за что с ними не расстанусь. Вот только того «дизайна» жаль.

• 
• 
•