Смятые простыни, разбросанные подушки, упавшее на пол одеяло... Ты спишь. Знаешь, когда ты спишь и уличный свет падает на твое лицо, тогда я рисую тебе глаза. Неумело, инструментами сонного воображения я придумываю их открытыми, синими, как море, или черными, как кофе, не важно. Важно только одно, чтобы они смотрели на меня. Чтобы я смотрел в них. Тонул в них, захлебывался, умирал, задыхаясь от счастья и нежности. Потому что я знаю, что утром закружится жизнь, и замешает нас в тесто суеты, лукаво нашепчет в заблудившуюся душу смешных неважных дел, и ты опять забудешь просто повернутся и посмотреть на меня, а я опять забуду сказать тебе что-то важное, спрятанное глубоко в сердце. А на следующую ночь я снова не буду спать. Я нарисую тебе глаза. И может быть однажды чаши весов судьбы перевесят это серое небо, падающее в лужи, эти мчащиеся в никуда автомобили, разбрызгивающие колесами застоявшееся одиночество, и мы замрем в шуме города, возьмемся за руки, просто так, как в далеком детстве, и ты посмотришь на меня нарисованными однажды ночью глазами.
(Аль Квотион)