[COLOR=red]Один разговор в Америке[/COLOR]

[SIZE=-1][COLOR=red] 2[/COLOR][/SIZE] 22 года продолжался мой брак. В течение 10 лет я пыталась завоевать любовь своего мужа, которого фактически заставил на мне жениться мой отец. Муж был удивительно умным и образованным человеком. Кандидат философских наук, полковник, преподаватель философии в военной академии. Но лодырь он тоже был уникальный. Он говорил, что его предназначение в написании книги, которая осчастливит все человечество. А моя задача – создать ему все условия для написания книги. И я создавала. К тому времени муж чаще пил, чем писал. А мне надоело все. Я ничего уже не хотела. И уже года два, как перестала реагировать даже на его пьянство.
Сыну тогда было 20 лет, он учился в институте. Во мне он не нуждался. Даже наоборот. Активно отстаивал свою независимость и право на взрослую жизнь. В тот период во мне нуждались мама, свекровь и еще две пожилые женщины, над которыми я шефствовала по поручению профсоюзной организации как над пенсионерами. Профсоюза не стало, организацию (МГК КПСС) разогнали. А я уже привыкла им помогать, а они уже не могли обходиться без моей помощи.
Единственное, что нравилась, - работа. Власть – вещь ответственная, опасная и трудная. Но та моя работа давала возможность реально что-то решать, заниматься интересными вопросами, ощущать свою полезность и значимость. Хотя и ответственность была колоссальная.
Итак, мне 43 года. Я вся в работе и на работе. Больше ничего не радует. Правда стала беспокоить одна проблема. В детстве и в юношеские годы я очень гордилась, когда мальчишки называли меня своим парнем. В более взрослые годы отношение ко мне со стороны мужчин как другу все еще нравилось. Тревожный звонок прозвучал, когда произошел случай с действительно опытным, очень взрослым человеком, старше меня на 30 лет.
Мы с подругой отдыхали в Сочи в горкомовском санатории. Там оказался директор Московского ипподрома. Женский контингент сделал боевую стойку и вышел на охоту. Через два дня своего пребывания в санатории Моисей Несонович подошел к нам с Леной и предложил быть прикрытием для него. «Девочки! Помогите! Я сюда приехал отдыхать. Пусть дамы думают, что кто-то из вас стал моей любовницей, - сказал он. – Мне любовницы уже лет 10 как не нужны. Но пусть это останется тайной». Через две недели, когда М.Н. уезжал, на прощанье он поцеловал Леночке руку и сказал, что она восхитительная женщина. А меня он погладил по плечу и произнес: «Наташа! Ты удивительная. Ты – настоящий друг. Свой парень». Он уехал, а я проплакала весь вечер. В 32 года мне уже не понравилось быть своим парнем.
Мне уже 35. Идет совещание о ходе голосования. Тогда мы должны были обеспечивать явку 99,8 процента избирателей. Около 23.00. Первый секретарь райкома партии говорит, что женщины свободны и могут ехать домой. Я вместе со всем женским контингентом встаю и собираюсь идти к двери. В это время первый произносит: «Наталия Геннадьевна! А Вы куда? К Вам это не относится. Вы не женщина, а заведующий отделом». Во второй раз он на автопилоте произнес следующее: «Вы знаете, что теперь по указанию Ельцина запрещено курить в кабинетах. Нам нужно оборудовать специальное место. У нас из мужиков курят Я, Валерий Иванович и Вы. Вот на троих что-то и ищите».
А в префектуре произошел уже просто анекдотичный случай. 23 февраля меня с большим букетом цветов пришел поздравить с праздником начальник гражданской обороны округа полковник Ю.Н. Я в ужасе спросила: «За что и почему меня полковник поздравляет с мужским праздником?» «Как почему, - ответил он. – Вы же настоящий мужик. А их в аппарате префектуры немного».
Накануне отъезда в Америку меня пригласил в ресторан мой школьный друг. Мы мило беседовали, вспоминали школу, рассказывали о своих семейных проблемах и радовались тому, что так хорошо понимаем друг друга. Не знаю, что меня подтолкнуло задать Саше провокационный вопрос, но я спросила: «Сашка! Я знаю, что ты ко мне очень хорошо относишься. И уже очень много лет. Но почему ты никогда не попробовал уложить меня в койку?». И Саша сказал: «Натулек! Любовниц у меня было и еще будет много. Это почти всегда одно и то же. И заканчивается одним и тем же: расставанием. А женщина-друг у меня одна единственная. Неужели ты думаешь, что я могу позволить себе потерять тебя как друга. Никогда. Баб на свете уйма, а вот умных и надежных женщин-друзей – единицы. И это в тебе главное». Сашка хотел сделать мне комплимент и сказать приятные слова. Но мне стало тошно. Мне стало грустно. Мне 43 года, а я как женщина не реализовалась. Я и мужу как женщина была не интересна. А кроме мужа других мужчин я не знала. И я поняла, что песенка моя спета. Даже не песенка, а так, первый куплет.

• 
• 
•