[B][FONT=Arial][COLOR=red][SIZE=+2]
В о з в р а щ е н и е
[SIZE=-1]Шейн Р., http://www.andersval.nl/index.php?option=com_content&task=view&id=1716&Itemid=107
[SIZE=-1]
"Да где же Света?" Может, лучше на улицу выйти?.." - оглядывалась Люба. Но тут же суматошно вскинулась, заметив подругу.
- Света!
- Люба! - Светлана чмокнула её в щёку и отстранилась, разглядывая... - Ой, какая ты ... загорелая, что ли... Ну, как твои? Что Михаил делает?
- Трудится. Женя учиться начал после армии. Яша в одиннадцатом классе. Вот так... А я в магазине работаю. Прижилась уже там... "На эти модели огромные скидки! На вас платье прекрасно сидит!"
- На языке свободно говоришь? Как там... иврит?
- Да, на иврите. Говорю. За десять-то лет...
- А я пока немецкий выучила... Знаешь, как трудно было! Документация на фабрике... Но ничего, теперь со мной считаются. Даже в начальство выбилась. Вот насчёт дружбы, правда... Настороженно относятся. Слушай, я тебя забыла предупредить - я же имя поменяла. Светлана - слишком уж русское... Да и фамилию мамину взяла - Нидер. Нормальная немецкая фамилия. Отец-то у меня русский был.
- Как вас теперь называть, фрау Нидер? - засмеялась Люба.- Признавайся, давай...
- Да так, нечто нейтральное - Мария...
Машина рассекала мельтешащую снежную круговерть. Мимо окон проносились коричневато-серые кусты в мелкой наледи, однотипные неяркие коттеджи...
- Как Марта Фёдоровна? - спохватилась Люба.
- Мама? Да ничего, - Света вела машину уверенно и чуточку залихватски. В зеркале отражалось её лицо - чуть оплывшее, с маленькими серыми глазами и волевой складкой у бледных губ. - Читает, гуляет... Кстати, в субботу у неё день рождения. Родственники придут, приятельницы... Вот, заодно, ты мне и поможешь.
Машина остановилась у длинного двухэтажного дома из красного кирпича.
- Вон мои окна, - Света указала рукой на крайний подъезд. - Видишь, на втором этаже мама у окна стоит! Ждёт уже. Сергей даже в кои веки дома остался, не отправился к своим друзьям. Тебя хочет увидеть. Помнит, как мы в Москве друг к другу в гости ходили. Как играл он с твоим Женей.
Люба сидела на мягком кожаном диване, оглядывая нарядно-торжественную гостиную. Мебель, неяркий ковёр, тяжело спадающие строгие шторы, картина в старинной раме...
- Обои, наверное, Света сама клеила? - Люба невольно погладила ладонью чуть выступающий рельеф пастельного узора на стене.
Марта Фёдоровна важно кивнула головой.
- Да, Све... Мария, то есть, она у нас молодец...
- А я помню, как Женя меня учил елки рисовать, - задумчиво сказал Сергей, странно твёрдо выговаривая русские слова.
Люба подумала, что Женя тоже говорит по-русски с акцентом, только с другим ("Мама, что есть покушать? Я уже заголодал...")
Светлана, сидевшая рядом с Любой, нехотя поднялась.
- Всё, бежать надо. Мама, ты Любушку покормишь...
В пятницу Светлана вернулась с работы рано и с полудня принялась готовиться к приёму гостей. Расторопно лепила ровненькие пельмени, чёткими шеренгами заполнявшие две огромные деревянные доски, перекручивала селёдку на форшмак, поджаривала овощи для паштета. Люба хлопотала вместе с ней.

Ровно в шесть часов за дверью послышались оживлённые голоса, и звонок мелодичной трелью сообщил о прибытии гостей.
Светлана познакомила её с вошедшими, как-то быстро и невнятно проговаривая - откуда Люба приехала.
За столом говорили по-русски. Негромко - о погоде, о паркете, который недавно поменяли хозяева, о цвете обоев в спальне... Люба разглядывала гостей - почему-то только женщин. Три чопорные пожилые дамы; женщина средних лет с молоденькой дочкой...
Сергей заметно томился и украдкой кидал взгляды на дверь. Скоро выбрался из-за стола и устроился перед телевизором, включив знакомую Любе программу MTV.
Обсуждаемые за столом темы мало интересовали Любу. Она с чувством занялась эклерами, наполненными печёночным паштетом с грибами - коронным Светиным блюдом.
Так увлеклась ими, что не сразу услышала голос зовущей её Светланы.
- Люба, споёшь нам? Вот - Нина гитару с собой прихватила! Она у нас бард... бардша... Как правильно-то говорят?
- Бард, конечно, - обиделась девушка. Что вы так шутите, тётя Мария?!
- Уж и пошутить нельзя! - Светлана, румяная от двух рюмок коньяка, повернулась к Любе:
- Помнишь, Любаш, как мы с тобой на наших посиделках пели?
- Конечно, помню! - Люба подумала, что со Светланой всегда за столом было весело - и пели, и азартно прыгали под орущий магнитофон, и хохотали над чем-то...
Люба сочиняла песни, и слушать её любили. Друзья советовали на сцене себя попробовать. Да всё недосуг было - дети, работа, длинные, проглатывающие время перегоны московского метро...
А сейчас, пока летела к Светлане и следила за размытыми контурами облаков, сложились в сознании строчки - лёгкие, с налётом грусти:
А первая любовь нам вечною казалась
И в тишине плыла безмолвная строка...
Только петь здесь, перед незнакомыми людьми не хотелось.
- Ой, я не в голосе сегодня... Потом, как-нибудь... ("Когда это - "потом"?)
Светлана искренне огорчилась:
- Жалко! Ну, ничего, будем Нину слушать.
Девушка взяла гитару; Голос был слабым, но чистым.
"Женя тоже хочет научиться играть на гитаре, только времени не хватает. С базы приходил - отсыпался полдня. Потом с компьютером возился, а вечером к друзьям... И сейчас - учеба, да работа. Гитару мою у себя в комнате повесил - "Она настроение создаёт..."
Гости меж тем негромко беседовали,
В коротком затишье, наступившим за столом, Люба поймала, выхватила конец фразы...
"... этот турок мне заявляет: - Вот будет нас миллиона три - побоишься замечания делать!" Но я ему хорошо ответила! "Евреев, говорю, шесть миллионов было".
Худая старуха улыбнулась - значительно и удовлетворённо.





[/SIZE][/SIZE][/SIZE][/COLOR][/FONT][/B]

• 
• 
•