В этот период произошел один эпизод. Моему сыну было четыре года. Мы приехали поздравить родителей с 23 февраля. Демьян поздравил дедушку.
-А бабашку, - сказала я.
- А почему я буду поздравлять бабушку. Она не солдат.
- Как не солдат? Мы же тебе много раз говорили, что бабушка самый настоящий солдат. Она три года была на войне.
- А если она солдат, то где ее медали? Нет медалей – значит не солдат.
Мама вышла из комнаты и тихо заплакала. В конце 44-го ей было не до бумаг и не до медалей. В последующие годы тоже. Она очень редко рассказывала посторонним людям о своей фронтовой юности, потому что не могла переносить обвинения в адрес девушек-фронтовичек в доступности и неразборчивости. Она не задумывалась над тем, что удостоверение участника войны может быть полезно. Ни папа, ни мама за всю жизнь не воспользовались льготами участников войны.
Мы, дети, хорошо знали жизнь нашей мамы, и нам не нужно было подтверждений ее участия в войне. А вот внукам уже потребовались. 35 лет прошло после окончания войны, но невольно маленький ребенок дал понять, что новому поколению нужны документальные доказательства. Нужны не маме, нужны не ее детям, нужны ее внукам и правнукам.
Я обратилась за помощью к коллегам в отдел административных органов. В Подольском архиве нашлись все необходимые документы. И к 9 мая 1979 года мама получила удостоверение участника войны, медали, орден. Она надела награды, и тогда Демка сказал, что теперь он видит, что его бабушка настоящий солдат.

• 
• 
•