В префектуру обратился с требованием предоставить время на кабельном телевидении для выступления в прямом эфире В.В.Жириновский. Шеф сказал, что ему не нравится это обращение и надо что-то придумать. А что можно было придумать? По закону мы обязаны были выполнить просьбу депутата Госдумы. Помощники Жириновского приезжали ко мне и на студию почти каждый день для обсуждения готовящейся программы. А накануне, в четверг на ЦТ прошел знаменитый эфир с участием Жириновского и Немцова с киданием стаканов и дракой. Скандал был великий. Народ веселился и ликовал.
В понедельник шеф пригласил к себе и сказал, что надо что-то придумать, чтобы не допустить подобного на нашем телевидении. «Думайте, Наталия Геннадьевна, - сказал шеф. – Я жду варианты решений». Обычно было принято готовить три варианта для выбора шефом приемлемого решения. Но в этот раз я придумала только один. В студии на передаче будут Жириновский, ведущий и я. Присутствие женщины, по моему мнению, должно остановить Вольфовича от экстремистских поступков. Шефу, как и мне, это не очень понравилось, но ничего другого мы придумать не смогли.

Во вторник я приехала на работу, но ничего не могла делать. Вечером эфир с Жириновским. Что будет? Что делать? И тогда я прошу соединить меня с наместником монастыря. Он оказался на месте.
- Здравствуйте, батюшка. Мне очень плохо. Можно я к Вам приеду.
- Я же говорил, что когда будет плохо, можете приехать в монастырь. Я на месте. Жду.

Когда мы зашли в один из храмов, мое внимание привлекла икона Божьей Матери. Я увидела ее и замерла. Наместник что-то продолжал говорить про ремонтные проблемы, но я его уже не слышала. Более того, я отодвинула рукой наместника и подошла поближе к иконе. Слезы полились ручьем. Я не помню, сколько времени я проплакала. Потом я оказалась на ступеньках храма. Рядом со мной сидел наместник.

Мы посидели, помолчали, а потом пошли в дом наместника. На веранде был накрыт стол. Батюшка прочитал молитву. Мы сели за стол. Я попросила налить мне водки. Выпила. Напротив меня сидел наместник, но это был совсем другой человек. С добрыми и умными, все понимающими глазами. «Наталия Геннадьевна! А Вы оказывается наш человек. Православный. Нормальный. А еще у Вас сегодня большой и радостный день: Вы нашли свою икону. Не волнуйтесь. Все у Вас будет хорошо. Все пройдет даже лучше, чем Вы думаете».

Успокоившись, я уехала. И с зареванными глазами поехала на передачу. Меня не волновало, как я буду выглядеть, что будет вытворять Владимир Вольфович. Мне было легко на душе и спокойно. Я уже ничего не боялась.
Передача получилась очень необычная, и о ней потом много говорили: Жириновский предстал перед зрителями совсем другим человеком – спокойным, уравновешенным, грамотным, серьезно отвечающим на вопросы политиком. Он не позволил себе никаких выпадов, очень корректно и даже галантно отвечал на мои вопросы. После эфира он сообщил, что назначит меня генеральным директором Останкино, когда его партия победит и он станет президентом. У нас после этой передачи прошло много эфиров с участием известных политиков, но только Жириновский направил благодарственные письма префекту, директору студии и мне. И еще его первый помощник от имени Жириновского пригласил меня на работу в аппарат ЛДПР.

Фотография сделана с экрана телевизора.

• 
• 
•