Арбузы
…Каждое утро они выходили из дома и одним и тем же путем шли к дороге, потом через нее – к метро, шли когда вместе, когда в разное время, но всякий раз обходили этот магазинчик с одной и той же стороны, тот магазинчик, что прямо перед дорогой, там еще росли деревья и было полутемно, и лишь вывернув за угол, видели и дорогу, и уходящий в перспективу микрорайон; не так и давно они снимали ту квартиру, и все еще некоторые вещи случались впервые, как, например, первая весна и первое зеленое утро с балкона; и вот однажды – было это в июле – они так же вместе вышли из-за угла и увидели огромный развал с арбузами, так резко и неожиданно увидели, что она ахнула и как девочка запрыгала: арбузы, арбузы! а он улыбнулся, и они договорились завтра, возвращаясь с работы, прихватить один, и долго есть сочные красные ломти.
Но на следующий день все сломалось…она узнала, что он до сих пор общается с [I]той[/I], мерзкой малолетней соплячкой, которая ворвалась в их жизнь именно тогда, когда Наташа только успела почувствовать – он мой, он со мной навсегда, она же ждала его пять лет, мучалась, психовала, ревела ночами, ведь он был женат, и не могла она своими руками разваливать чужую семью; но в семье у него становилось все хуже и хуже, и она ждала, уговаривая себя: терпи, терпи, нужно просто ждать, и когда-нибудь настанет день, и он не уйдет вечером, а останется, и каждое утро я буду гладить его, спящего, поправлять одеяло и просто молча смотреть на него; но появилась эта девочка, и снова ее он стал как бы не ее одним, и длилось это долго, и она уже уходила, и плакала на работе вечерами перед размытым слезами монитором; но они, кажется, всё прошли, пережили, зачеркнули, и вот – нет, выяснила…
И она ушла, а он не нашел в себе сил удержать ее, они всегда так поступают, так гадко, будто он не знает, что без него в жизни ее нет смысла, и молодость, кстати, тоже посвящена ему, ушедшая молодость.
Она высохла за несколько недель, но выстояла, и жизнь ее сейчас продолжается…нет только огня, но это ее не беспокоит, потому что огонь не только греет, но и обжигает; и лишь каждый год она однажды вздрагивает, увидев первую зелено-белую гору арбузов.