Она брела по вечернему городу, и слезы, слизывая тушь с ресниц, обнажая их, черными ручейками стекали по щекам. Кассета в стареньком плеере, подаренном блудным отцом по случаю внезапной встречи в ее двенадцать лет, давно закончилась, и теперь в наушниках раздавалось громкое шипение и треск, заглушавшие множество ненужных ей звуков – чей-то смех, обрывки фраз, шум машин доносился до нее лишь приглушенными сигналами. Она шла и плакала, город в пелене слез, она третий день не могла смириться со своей новой жизнью. Когда она сказала, что беременна, он ушел, и она даже не корила его за это – знала ведь, что встречается с женатым, и это ее грех, и даже не вздрогнула, когда он ей это сказал. Она просто посмотрела на свой пока еще совсем обычный живот и подумала: «Масик…». Она была благодарна ему, ушедшему, за то, что у нее теперь будет частица его – такой же красивый, остроумный, нежный и сильный, а умению обращаться с женщинами она его научит. Она читала ему книжки на ночь, ходила с ним в парк, перестала пить колу и выбросила все сигареты. Она даже придумала ему имя – это тайна – и ночью, лежа в постели, бесконечно повторяла его шепотом. Словно укачивала. А неделю назад, возвращаясь вечером домой, наткнулась в сквере на группу пьяных парней, попытавшихся ее изнасиловать. Она вырвалась, вся в синяках и царапинах, кто-то спугнул их, но той ночью ей стало плохо, и, едва успев вызвать «скорую», она упала прямо в прихожей, возле телефона. Когда очнулась, ей сказали, что был выкидыш. Два дня спустя она брела по этому городу, давшему ей так много, и так много забравшему. Кассета закончилась. Докуренная сигарета в безвольно свисающей руке жгла пальцы, но она ничего не чувствовала, словно это шипение в наушниках заглушало даже физическую боль. Приоткрыв глаза, она вдруг увидела то кафе, их кафе, которое принадлежало только им, их разговорам, их рассказам, улыбкам – рука, сжимавшая мобильный телефон, в экран которого она проглядела последние дни, доверчиво разжалась навстречу этой доброй капельке прошлого, и телефон медленно упал и разлетелся об асфальт на множество частей; она машинально нагнулась за ним и упала на колени, открыв рот в беззвучном рыдании, и совершенно ничего не видела уже вокруг; и хорошо, что не видела, потому что мимо проходили люди, мужчины и женщины, многие из которых могли бы стать ее мужчинами, ее подругами, но сейчас они проходили мимо, отворачиваясь, брезгливо морщась, обходя ее и ошметки мобильного, они шли мимо. Единственный, кто принес ей облегчение в тот вечер – автобус, сбивший ее на окраине города около одиннадцати, и детали мобильного, вырвавшись из руки, разлетелись вокруг еще более мелкими осколками. Она открыла глаза, переломанные кости давили на легкие, на сердце, давили на нее изнутри, и она успела подумать: «Какая же я глупая…я думаю, что скоро встречу моего Масика…»

© Борис
http://loveplanet.ua/page/klausmeine/