[B][FONT=Times][COLOR=violet][SIZE=-1](продолжение)[SIZE=+1]
Через минуту Петрович вернулся в обтягивающих блестящих стрингах . На бледном торсе болталась черная сетчатая майка, выставлявшая на обозрение выколотое на левом плече суровое изречение, раскрывающее смысл жизни вообще и роль в ней женщин, в частности.
Студия завороженно вчиталась в философское послание. Фотограф одобрительно крякнул, умильно разглядывая натуру.
- Ты бы хоть шапку снял- рявкнул, вошедший в роль постановщика, Борис Моисеевич.
Петрович стянул ушанку, обнажив блестящую лысину в обрамлении кустистых, давно не стриженых пегих волос.
- Одеть?- С надеждой спросил он
- Не надо. - Сжал зубы режиссер. - Валя, давай.
Костюмерша с опаской приблизилась к модели, и зацепила на плавки белый заячий хвостик. Помятую морду профессионального алкоголика украсили шаловливые ушки. Петрович приобрел вид свежеободранного потасканого зайца.
-Сапоги не в формате. - Мрачно буркнул Виктор, глядя в объектив
-Снимай- Скомандовал Шварц.
Через секунду ядовитый дух сотряс павильон. Закрывая слезящиеся глаза, ведущий жестами отменил распоряжение.
- Фигня, редактором закроем. - легко согласился фотограф, переводя дух.
Петрович ступил на подиум. Худая грудь и сутулые плечи модели вызывали чувство недоумения и обиды.
- Пружинь, пружинь. - Заорал Борис Моисеевич .
Василий напряг мышцу, и звучно испортил воздух . В павильоне опустело . Минут через пять съемки возобновились.
Приняв указанную позу и кокетливо отставив закованную в кирзу тощую ногу, Петрович улыбнулся всеми двенадцатью зубами, сохраненными им в житейских бурях.
- Пасть закрой. -В страхе завизжал отпрянувший от окуляра фотохудожник.
Петрович мужественно сжал губы и насупил брови.
-Эт-то что- за рожи? Отставить. - по военному скомандовал режиссер.
Виктор махнул рукой. - Да фиг с ним, все равно голову отрежем.- Есть, снято. Теперь в прыжке. - Продолжил он, меняя ракурс .
- Осмелевший Петрович взмахнул руками и слегка оторвался от помоста.
- Выше. - Разорялся редактор.
Из последних сил Петрович прыгнул. Раздался грохот пудовых сапог, и модель рухнула на софиты.
Хлопнул вырубившийся автомат и стало темно.
- Где эта сволочь? -взвыл режиссер, шаря рукой в поисках выключателя.
Входная дверь отворилась, и одновременно вспыхнул свет.
На пороге стоял главный редактор журнала в сопровождении делегации солидных господ явно импортного происхождения.
- Что это? - Ледяным тоном спросил он.
Посреди студии, уткнувшись лицом в живот костюмерши, в поражающей своей двусмысленностью позе, лежал Петрович. Белый хвостик чуть вздрагивал от слабых шевелений придавленной сотрудницы.
- Мы это, обложку снимаем. - Нашелся фотограф.
Главный редактор перекатил желваки, упер тяжелый взгляд в автора сюжета, но сдержался. Закрыл дверь перед носом заинтригованных гостей и вышел.
Номер сдали вовремя, однако, вместо Тарзана на обложке красовалась соблазнительная Наташа Королева.

Отстав от группы, по длинному коридору редакции задумчиво шла мадам Клаус, журналистка из западного Берлина. В девичестве Маша Воробьева. Она вспоминала то старое доброе время, когда ее портфель нес конопатый, но милый мальчишка из соседнего двора, со смешным именем Василий. И ей было грустно.

А Петровичу гонорар так и зажали. [SIZE=-1]

Исаев Глеб Егорович


[/SIZE][/SIZE][/SIZE][/COLOR][/FONT][/B]

• 
• 
•