Все прекрасное прекрасно, только до прекрасного момента, когда понимаешь, что ты не есть, а была. Когда ты была, меня нет. Ты была всегда, когда меня не было, но я есть, когда ты появилась.
Я целую свет твоих ладоней. Два полумесяца твоих ладоней – прекращение света темноты. Рог к рогу – рогов нет, Неправильной формы светило, которое не отпускает, которое рождает и не дает жить. Удивленная искривленность полумесяца брови - к другому удивлению, целомудренная жадность непонимания полумесяца губ - к моему непониманию – все это рождает непонятный притягивающий свет
Ты здесь - и все прекрасно – невинностью дышит луг после дождя, невинностью дышит небо, раскрашенный упругий полукруг бесстыдно опрокинутой радуги.
Я много летал. Летал как птица, Но летал не так, как надо и не в ту сторону, Почему? Потому что, я прилетел не туда. То есть я вернулся туда, откуда меня подняли крылья.
Раз я летал, то видел много. Но много не значит много, точно так, как мало не есть ничего.
Без тебя нет меня, точно так, как я есть ты. Пусть звезды прореживают сплошную темноту безысходности ночи. Но к любому свету нет возврата. Свет может быть только впереди тебя.
И ко мне пришла белая горячая метель нежных, объятых невинностью лепестков, настолько неосязаемых как непонятный свет не понятной луны. Распущенность куста жасмина - это есть то, целомудрие, того самого куста, от которого хочется не знать целомудрия распущенности. Я хотел, чтобы в тебе была полная распущенность, но чтобы ты следила за невозможностью непонимания себя.
Густо говорить все равно, что пусто молчать. Густота чувств – не значит их полноту.
Ты пришла, и темную пустоту ночи разрезал луч света, который перевернул меня, который родил меня со всем непониманием собственного существования вместо простого и спокойного понимания всего, что понятно.
Должен ли притягивать шелест старых шлепанцев о вытершийся ковер, скрип дивана с вылезшими ребрами ржавых пружин, дух старого комода, хранившего запах варенья, настоек, запрятанных конфет и денег, инвалидный скрип полуоткрывающихся дверец. Страх от боязни, от желания любить, - и это непреодолимое сладостное чувство постоянного хотения непонятной невозможности.
Взято у Сергея

• 
• 
•