Когда я служил ямщиком на почте, основную массу нашего коллектива составляли женщины. И не потому, что этого требовало время, просто мужчинам было тяжело ужиться с ними и они вскоре увольнялись. Из всех наших сотрудниц фрау Дитрих была для меня наиболее желанна, так как обладала привлекательной внешностью, земельным наделом под Ямбургом и тридцатью крепостными. Никто не знал, какой пост занимала фрау в нашем почтовом отделении, так как целыми днями она бесцельно шарахалась по кабинетам, рисуя неприличные картинки гелевой ручкой с запахом персика, после чего персики навсегда исчезли из числа наших любимых блюд. Да и вообще, любой из нас давно женился бы на ней, если б не дурацкие истории, в которые она вечно попадала и не ее бывший любовник, которому она испортила жизнь несколько лет назад и продолжала портить и поныне. Он (назовем его З.) просто не успевал за ее капризами. С огромным трудом З. научился вышивать крестиком, а ей уже хотелось, чтоб он каждый день катал ее на трехколесном велосипеде. Но стоило ему купить велосипед, как фрау Дитрих требовала тонну барбариса цвета берлинской глазури.
Фрау Дитрих в свои неполные 19 писала стихи о любви, чем окончательно выводила из себя нашего директора Афанасия Егорыча, мечтавшего трахнуть ее, но с ужасом представлявшего, что после этого придется выслушать несколько романтических поэм. Чтобы не подвергать себя соблазну, он постоянно отсылал фрау в город за удобрениями для кактусов, но она вместо навоза каждый раз привозила нам томики стихов Ахматовой, полагая, что это разбудит в нас чувство прекрасного. В результате кактусы без навоза погибли, а чувство прекрасного в нас так и не проснулось.
А еще она стригла бульдогов под каре, заклеивала зеркала туалетной бумагой, перечисляла зарплату в фонд помощи аргентинским фермерам, утверждала, что Ибица - это приток Енисея и отрицала секс с афроамериканцами в скоростных поездах. Правда, ее знакомые афроамериканцы говорили, что она отрицает секс не только в поездах, но и вообще.
Очень скоро каждый на почте осознал, что от фрау Дитрих нет никакой пользы, но не увольняли ее до самого расформирования нашего отделения. Может, из-за того, что нас финансировал ее отец. А может, из-за короткой юбки, которую она надевала по четным дням, а по нечетным и вовсе приходила в одних только кружевных чулках...

• 
• 
•