В последнюю ночь перед отлетом в столицу я запретил всякие празднества, ибо очередное буйство грозило бы Корпусу Мира новой задержкой. Потому мы до самого рассвета жгли костры и читали редкие стихи Пушкина, неопубликованные ввиду их крайней непристойности. Я сильно расслабился, находясь вдалеке от столицы, но и порядком изменился. Из всего многообразия маний, которыми я страдал, осталась, фактически, только одна - мания преследования. Великому Диктатору все время кажется, что врачи толпами ходят за мной в надежде, что у меня заболит голова, и я попрошу у них таблетку анальгина. После чего у них появится возможность объявить о моем безумии и упрятать меня назад в клинику. Ах, как же прав все-таки был Магистр Ситхов Dark Penguin, предлагавший мне теплое место управдома! Но я засомневался, что в Антарктиде есть хоть одно теплое место... Теперь страх прошел, но Penguin отправился в Большое Межгалактическое Странствие и трудно сказать, предоставится ли мне второй шанс. С горя я написал Указ о переименовании Антарктиды в Dark Penguingrad.

• 
• 
•