Запись 3: Сны
Они становились частыми. Совсем не по себе… когда в момент задумчивости понял, что ловлю те же картины. Мозг. Мой мозг был объектом кулинарных изысков, других людей и моих собственных.
Третьего дня проснулся со странным чувством тошноты. Мне приснился деловой обед в каком-то ресторане. Нам подали вино и сыр. Я смотрел на кусочки Бри и равнодушно понимал, что неизменно белый бархат сегодня неспроста так сероват. Сейчас все будут жрать не сыр… Как странно… я не испугался. Лишь безразличие и головная боль.
Сегодня утром уж почти проснулся, но сон еще не уходил. Я видел как спокойно, с упоеньем взбиваю кремовый десерт. Стою в пижаме, спиной к окну и яркое, необыкновенно яркое утреннее солнце светит мне в спину. И было в этом чувство радости как в детстве. Так удобно в левой руке лежала глиняная миска, вот так пришлась в ладонь. Забавно… не больше черепной коробки. И тут я понял, ЧТО взбивал… Всё в крем. Я сделал это сам. И ничего… лишь безразличие и головная боль.
Как будто бы оглох. Ничто не вызывало сильных чувств. Я вспомнил весь прошедший месяц. Ничто не вызывало сильных чувств… И что дерьмово… выпить не хотелось. Всё… фильмы, музыка… как насовали в рот травы. Вчера узнал, что умирает жена друга. Авария. Достали как мешок с костями. Красивая девчонка… была. А почему была..? Да потому, что даже по его от горя серому, горбатому лицу я не увидел… где же горе?
Как странно за последний месяц я ни с кем не спал. Толи избыток глянца, толи голых жоп меня лишили чувства и желанья. Черт …
Я сжал ладонями виски и сполз по стенке. Мой мозг не выносил такого вот количества защит. Он плавился… он плавился как сыр…
***
- Смотри на меня… просто смотри, - она держала мою голову и большими пальцами легонько гладила брови и виски. Ее глаза… кажется серые. Как мраморная крошка, осколки карих… голубых, зеленых. Они меняли цвет. Улыбка, голос. И это я мог объяснить. Она владела голосом. Просто владела… И я уснул.
Мне снились горы. Как эти горы разрывали облака. Там было тихо-тихо.
Мне снился океан… и теплая рука… волною гладила мне ноги. И я был голым. Стоял и ждал когда опять накатит, ударит в грудь и будет звать с собой. Я плакал. Но кто узнает? Это были волны. Они смывали слезы и оставляли там свои следы. Там была женщина, но я ее не видел.
А вечером, когда горел очаг, я вдруг ее узнал… в руках, что наливали в чашку чай. Я понял это, и как будто задохнулся. Она мне улыбнулась, я услышал: «смотри на меня… просто смотри». Я не послушал… И коснулся… тела. То был вертеп. Я отдавал возлюбленную другу, спал с девочкой, любил мужчину, видел голой мать. Наверно я бы заорал от омерзенья, но они… они меня любили. Так любили сердцем.
Голос. Я проснулся. Она держала мою голову в руках и целовала. Какие у нее глаза…
- Мой милый, - такой улыбки я не помнил, - Мой милый, я тебя спасу. Три карты… "Три карты, Герман" ))))
И я назвал их: - Мера… выбор и…
- И совпадение…))) Оно должно быть, мой родной… Даже в любви.))
Мне стало вдруг легко. Свободно и покойно. И я лежал в ее руках, не помню сколько.
- Скажи мне, тебе снятся сны? Такие сны… как вязкие кошмары.
Она меня поцеловала: - Снятся.))) Мне снится берег. Песок. На нем рисунки. Красивые цветные рисунки из песка. Как на Востоке… странные ковры. Я бегаю по ним… и разрушаю. Подбрасываю босой ногой песок, и больше нет рисунка. Но их много. И я бегу, смеюсь и разрушаю. В груди живет восторг, а ниже… горе. О…)) мой животик знает…, я разрушаю так свою мечту. И просыпаюсь.

• 
• 
•