[COLOR=darkblue][SIZE=+1]«Было чудо, стало чудовище»

Ехали в автомобиле четверо немолодых, малознакомых между собой людей. Путь был неблизкий, дорога однообразная: вдоль шоссе тянулись заснеженные поля и леса. И разговор тоже был однообразным: две женщины на заднем сиденье увлечённо пересказывали эпизоды из своей любимой телепередачи «Криминальная хроника». Только и слышалось: всю семью зарезали, из горящего дома никто не выбрался, всех обокрал и сбежал.

Наконец, мужчина, сидевший рядом с водителем, не выдержал:

– Ну и передачи вы смотрите. А что-нибудь хорошее по этому ящику можно увидеть?

– А что поделаешь, если жизнь такая. Что у нас в жизни, то и на экране, – ответила одна из женщин.

– Нет, жизнь не такая, – сказал мужчина. – Вот у меня на дачном участке есть и клумба с цветами, и помойка. Пчела летит к цветам, а муха – на помойку. Так вот, тележурналисты – это мухи помойные.

– Ну, не все такие, – вмешался водитель. – Вот я недавно смотрел хороший документальный фильм про изобретателя телевидения Владимира Зворыкина. Он после революции уехал из России в Америку, поэтому американцы считают его своим. Умер он в 80-е годы и к концу жизни очень огорчался, видя, что стало с его детищем. «Было чудо, стало чудовище» – вот что он говорил про телевидение. И телевизора у себя в доме не держал.

– Не знаю, как там сейчас в Америке, – продолжал мужчина, – а у нас такие фильмы крутят – прямо пособие по воспитанию маньяков-убийц. Как не понимают телевизионщики, что и сами пострадают от роста преступности. Ведь скоро и у нас, как в Америке, подростки начнут врываться в школы и расстреливать своих учителей и одноклассников.

– Но ведь всегда в конце фильма зло бывает наказано и добро побеждает, – возразила женщина.

– Ну, во-первых, добро, которое наворотило вокруг себя горы трупов, – это уже не добро, а во-вторых, зрителя не конец интересует, а сцены насилия и разврата. Такова уж греховная природа человека: порок кажется интересным, а добродетель скучна. Есть у Анны Ахматовой такие строки: «Этот рай, где мы не согрешили, тошен нам». Так всегда. Например, открываю газету, вижу две статьи: одна про качество питьевой воды в нашем городе, другая про банду преступников. В первой статье есть важные для меня сведения, но читать я буду вторую. А зрительные образы на экране воздействуют гораздо сильнее, чем текст. Если молодой человек смотрит с любопытством, как совершается преступление, значит, он сам в этом преступлении участвует. Это и есть воспитание преступника.

– Теперь стали и хорошее показывать, – сказала другая женщина. – Вот передают, что в России стало больше детей рождаться. Глядишь на молодых мамаш с малышами – сердце радуется.

– Платить стали за детей, вот и рожают, – откликнулась первая.

– А я вам расскажу то, что по телевизору не увидишь, – сказал водитель. – У нас в посёлке церкви никогда не было, а сейчас один пенсионер часовню строит, уже к концу дело идёт. Причём никто не помогает, почти всё сам делает, один раз только нанимал рабочих.

– Значит, деньги лишние есть, – сказала первая женщина.

– Какие у него деньги, у самого дом разваливается, а часовню из таких брёвен выложил – золотом отливает. Просто душа его к Богу потянулась.

Все замолчали, каждый думал о своём.
[/SIZE][/COLOR]

• 
• 
•