Воспоминания, как бусинки на нитку, стоит чего-то задеть внутри – и все нитка наполняется разноцветными шариками – какие светлые - те добрые, есть перламутровые, сияющие, есть и черные, да и красные попадаются.
Детство для меня равно железная дорога. Прямо под окнами бабушкиного дома. Со звоном стекол. С переговорами диспетчеров по громкой связи. С компанией мальчишек и лучшей подружки – Ленки Честновой, подкладывающие на рельсы разные мелкие предметы – пуговицу со звездой, монетку, гвоздь. Чтобы потом, когда пролетит поезд, найти расплющенную болванку. А вы знаете, что рельс гудит, если прислонить к нему ухо, задолго до того, когда поезд точкой показывается в дальней-дали? И что если нога человека попала в стрелку, и остановить состав уже не возможно, человека отклоняют, накрывают, и, если он не умрет от болевого шока и страха, то будет жить, но без ноги…
А в “трубочке”, что под насыпью, течет ручей, и весной клево пускать кораблики из щепок. А сидеть в ней страшно, когда сверху проходят поезда – гул, эхо, вибрация. А рейтузы, надеваемые раньше детям на валенки, цеплялись резинками снизу за шпалы. А стекольный завод разрабатывал суперпрочные стеклянные шарики, которые хотели применять вместо камней на насыпях. У меня их было несколько штук. Богатство! Потом их в секретики закопали. Вы делали секретики? А из шпал, пропитанных мазутом, местные строили фундаменты дач. А мазут не отстирывается. А тетки в оранжевых жилетках , имели такой же оранжевый цвет лица. И еще, и еще, и еще…

• 
• 
•