5
И вот, словно великий Жуков, на коне сквозь арку, он въехал в её двор. Цветы и приготовленные вкусняшки, были надежно спрятаны, под непробиваемой тонировкой пассажирской двери, и ждали своего триумфа, улыбок и восторга. А пока он, прохаживаясь по аллейкам её дворика, нервно курил. Он снова взглянул на часы. «Мюллеры» блестя в вечернем свете, заходящего солнца всей своей позолотой, оптимистично показывали на арабском циферблате двадцать минут восьмого. Лучше поздно, чем никогда – подумал он про себя, и продолжил трамбовать брусчатку её двора. Одновременно следя за входящими и выходящими из подъезда людьми. Сказать, что он нервничал – ничего не сказать. Впервые он был не уверен, что может произвести положительное впечатление, тем более за те несколько сотен минут их знакомства, и вот встреча, реальная, взгляд, глаза в глаза. Надо будет что-то говорить, как-то действовать, что-то предпринимать. Как это все сложно. Он знал, когда и как себя вести в своей работе, с кем и о чем разговаривать, знал допустимые нормы и правила, хоть и часто их нарушал, в пределах разумного, но сейчас он чувствовал себя неандертальцем, вышедшем из пещеры с дубиной в руках, и складывалось впечатление, что это его единственный аргумент в его пользу. Удар, за волосы, в пещеру! Какой мрак! Он же не такой. Но как?! Его мозг истошно пытался поднять «на гора» все анекдоты, веселые и забавные истории, чтобы вызвать у неё улыбку и расположить к себе, но это было безуспешно. Бороться с волнением не было ни сил, и уже желания. Будь что будет – сказал он. Будет бой – и будем думать, цели назначены, политика и стратегия отсутствует напрочь, одним словом – поражение без единого выстрела. Так морально подготовившись к провалу своей миссии, он продолжал считать людей, мирно двигающихся по улице, спешащих по своим срочным и не очень, делам.

(с) Роман Орел

• 
• 
•