Похожий случай произошел со мной спустя некоторое время. Вернее, таких случаев было целое детство. То я на заборе повисну, зацепившись за кол трусами , то с бугра скачусь кувырком, то с дерева упаду… Да что же это за ребёнок такой!? –недоумевала мама.

А однажды я съехала пузом с крыши. Как бы ничем ни примечательный случай, но во-первых, не просто пузом, а голым пузом, а во-вторых, не просто с крыши, а со старой деревянной крыши.

Моя сестра, которая умнее меня на полтора года, съехала с крыши, как с горки, на ногах, а я (умочка ничуть) зацепилась сандалем и съехала вниз на пузе. Всё пузо в занозах. Руки, ноги и... но в меньшей степени.

Я так расстроилась, что о моём несчастье сразу узнала вся улица. Задрав платье до носа, я Гульчатой шла по улице, спотыкаясь и безутешно рыдая на всём пути.

Моё пузо горело незабываемыми приключениями, но час суда был впереди.

- Что опять случилось, -глядя на наш дуэт, спросила мама, смахивая слезу рукавом. Привычная картина.

-Мы играли, а она упала, - быстро оправдалась сестра виноватым видом, сверкнув в меня двумя лазерными установками.

-Куда же вас черти понесли? - задала мама самой себе вопрос. -Ты, здоровая дылда,- обратилась она к шестилетней сестре,- куда смотрела? Я тебе что наказывала делать?

Она правда всегда смотрела за мной. Первая помощь оказывалась сразу. Вот и в этом случае, она вытащила из меня крупные элементы декора и довела домой на до обследование.

- Неси щас же ремень, -прикрикнула мама на сестру, выбивая искру ногами. Орудие наказания собственноручно приносила наименее пострадавшая сторона. Времени для разборок у мамы не было, поэтому у нас в семье было равенство( доставалось обеим)

Предчувствуя всю тяжесть телесных наказаний, умная сестра очень редко находила ремень. Пуля не успевала пролететь, как она виртуозно прятала орудие смирения в укромном место.

- Его там нет, - обиженно разводила она руки в стороны, дополняя картину оттопыренной нижней губой.

- Куда же он подевался?- не унималась мама,- сейчас сама пойду найду! У-ух, поубивала бы! После этих слов, сестра рысью бежала в дом доискивать ремень и пропадала там на долгое время.

Пока они выясняли отношения, я ревела белугой и сгущала краски. Переключив наконец то внимание на меня, мама, сменив гнев на милосердие, принималась к своим непосредственным обязанностям. Спасать меня.

Без анестезии, на живую, вооружившись иглой и зелёнкой, она сантиметр за сантиметром отвоёвывала моё тельце у природы.

Через час мы сидели на скамейке у дома, уминали батон с сахаром, пропитанный водой, смотрели в лес и придумывали новые развлечения.
- А давай поиграем в...
- Давай,- соглашалась я, почёсывая пузо...

• 
• 
•