[COLOR=darkblue][SIZE=-1]Петрович вышел из подъезда во двор. До сумерек оставалось еще несколько часов, и он маялся ожиданием. На лавочке сидела соседка Антонина Семеновна и о чем-то оживленно сплетничала с подругами. Сантехник подошел поближе.
- А Танька-то кажинный день мужиков к себе водит! Совсем срам потеряла! Кажинный день! – увлеченно вещала она. - А Васька-то соседушка наш, вор! Миллионы ворует! Вчера домой с авоськой возвращался, думаете, что там, в авоське-то? Деньги ворованные, миллион!
Петрович усмехнулся и собрался было уходить.
- А в городе у нас маньяк объявился, – вдруг понизила голос Антонина Семеновна. – Я точно знаю, мне Балмашова говорила.
Пятаков насторожился. – Елки, так это же они про меня! – озарило его.
- Брешешь, Семенна! – захихикали бабки.
- Точно говорю! Кажинный день убивает человеков!
- Ну, это уж слишком, - подумал Петрович.
- Так прямо и каждый день? – вслух спросил он.
- На что ж мне врать-то? – обиделась старуха, входя в раж. – Каждый день мужиков убивают! И отрезают им! Отрезают… Ну, ты понимаешь!
- Неправда! – вскричал сантехник.
Во дворе вдруг стало тихо.
- Что неправда-то? – спросила одна из бабок.
Петрович пропотел.
- В Васькиной авоське картошка была, вот что! – презрительно сказал Пятаков, сплюнул и ушел со двора.

Спустя два часа Петрович шагал по пустынным улицам с гаечным ключом за подкладкой и выискивал свою жертву. И вдруг увидел ЕЁ.
Она шла по тротуару, грациозно покачивая бедрами. Волосы цвета воронова крыла колыхались бушующим водопадом. Глядя на округлое под тонкой брючной тканью, Пятаков забыл о том, зачем сюда пришел. Внутри него что-то задрожало, и неожиданно задергало в левом боку. Он вдруг ясно представил себя с этой красоткой. Потом вдруг ни к селу ни к городу вспомнил свою покойную супругу, Марфу Ивановну, и его передернуло от отвращения. Девица свернула в глухой переулок, и сантехник пошел за ней.
- Значит так, - лихорадочно соображал Петрович, вынимая гаечный ключ. – Подкрасться тихо и оглушить, только слегка. А там видно будет.

Неожиданно красотка обернулась, озорно посмотрела на сантехника и кокетливо спросила:
- Что вам надо, молодой человек?
Пятаков, которого не называли молодым человеком уже много лет, на секунду растерялся. И вдруг красавица своим тонким наманикюренным пальчиком ткнула его в солнечное сплетение. Сантехник выронил гаечный ключ и повалился на землю, держась за живот.
- Ко-отик! – сказала вдруг девица. – Скажи «мяу»!
- Мгмкхххауу – пролаял, задыхаясь, Петрович.
- Разве так говорят «мяу»? – обиженно протянула брюнетка.
Очумевший от ужаса Петрович судорожно сглотнул и тихо произнес:
- Мяу.
- Котик! – радостно вскричала девица. Гуляка! А ты знаешь, что с гуляющими котиками делают?
Пятаков вспомнил слова Антонины Семеновны и почувствовал, как на нем зашевелились брови.
Девица открыла сумочку и достала оттуда что-то металлическое, угрожающе позвякивающее. Сантехник рывком поднялся и хотел убежать, но красотка рубанула его ладонью по шее. Мир рассыпался на тысячу мелких осколков. Пятаков лежал, не в силах пошевелить ни единым членом.
- Не бойся, котик, - успокаивающе, даже нежно, сказала девица. – Так нужно! А потом все будет хорошо. Увидишь, все будет хорошо…[/SIZE][/COLOR]

• 
• 
•